Гоголь Николай Васильевич

БИОГРАФИЯ

Николай Васильевич Гоголь родился 19 марта (1 апреля по н. ст.) 1809 года в местечке Великие Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии, в дворянской семье Василия Афанасьевича и Марии Ивановны Гоголь-Яновских. 22 марта младенец был крещен в Спасо-Преображенской церкви настоятелем храма отцом Иоанном Беловольским.
Никоша был одним из двенадцати детей Марии Ивановны и Василия Афанасьевича. Детство он провел в родовом имении Яновщина-Васильевка (теперь село Гоголево). Отец писателя – выпускник Полтавской семинарии – всю жизнь занимался литературным творчеством: писал стихи и прозу. Пьесы В. А. Гоголя ставились на сцене крепостного театра Дмитрия Прокопьевича Трощинского – бывшего министра, богатого вельможи, дальнего родственника Гоголей, в его имении Кибинцы неподалеку от Васильевки.
В 1818 году Николай Гоголь был отдан отцом вместе с младшим братом Иваном в Полтавское поветовое (уездное) училище. После смерти Ивана отец забрал юного Гоголя из этого учебного заведения и с помощью Трощинского устроил в 1821 году в Нежинскую гимназию высших наук – лицей, который будущий писатель закончил в 1828 году. Николай Гоголь-Яновский принимал активное участие в жизни гимназии: издавал рукописные журналы, исполнял обязанности библиотекаря, играл на сцене гимназического театра. Ближайшими друзьями Н. В. Гоголя на всю жизнь стали его соученики по гимназии: А. С. Данилевский и Н. Я. Прокопович.
В годы учебы Гоголь создал свои первые литературные произведения: стихотворную балладу «Две рыбки», трагедию «Разбойники», «Славянскую повесть», «Братья Твердислави-чи», идиллию «Ганц Кюхельгартен», «Нечто о Нежине, или Дуракам закон не писан».
В 1828 году начался петербургский период жизни и творчества Н. В. Гоголя.
Первые его публикации появились в изданиях «Сын Отечества» и «Северный Архив». 12 февраля 1829 году без указания имени автора опубликовано стихотворение Гоголя «Италия». В 1829 году в февральской и мартовской книжках журнала «Отечественные записки» П. П. Свиньина напечатана без имени автора повесть Гоголя «Бисаврюк, или Вечер накануне Ивана Купала. Малороссийская повесть из народного предания, рассказанная дьячком Покровской церкви».
В декабре 1828 года Гоголь переехал в Санкт-Петербург. Здесь впервые ждало его же-стокое разочарование: скромные средства оказались в большом городе совсем незначительны-ми, а блестящие надежды не осуществлялись так скоро, как он ожидал. Его письма домой того времени смешаны из этого разочарования и туманного упования на лучшее будущее. В запасе у него было много характера и практической предприимчивости: он пробовал поступить на сцену, стать чиновником, отдаться литературе.
В актёры его не приняли; служба была так бессодержательна, что он стал ею тяготиться; тем сильнее привлекало его литературное поприще. В Петербурге он первое время держался общества земляков, состоявшего отчасти из прежних товарищей. Он нашёл, что Малороссия возбуждает живой интерес не только среди украинцев, но также и среди русских; испытанные неудачи обратили его поэтические мечтания к родной Украине, и отсюда возникли первые планы труда, который должен был дать исход потребности художественного творчества, а также принести и практическую пользу: это были планы «Вечеров на хуторе близ Диканьки».
Но до этого он издал под псевдонимом В. Алова романтическую идиллию «Ганц Кю-хельгартен» (1829), которая была написана ещё в Нежине (он сам пометил её 1827 годом) и ге-рою которой приданы те идеальные мечты и стремления, какими он был исполнен в последние годы нежинской жизни. Вскоре по выходе книжки в свет он сам уничтожил её тираж, когда критика отнеслась неблагосклонно к его произведению.
В беспокойном искании жизненного дела Гоголь в это время отправился за границу, мо-рем в Любек, но через месяц вернулся опять в Петербург (сентябрь 1829) – и после загадочно оправдывал эту странную выходку тем, что Бог указал ему путь в чужую землю, или ссылался на безнадёжную любовь. В действительности он бежал от самого себя, от разлада своих высо-ких, а также высокомерных мечтаний с практическою жизнью. «Его тянуло в какую-то фанта-стическую страну счастья и разумного производительного труда», – говорит его биограф; такой страной представлялась ему Америка. На деле вместо Америки он попал на службу в III Отделение благодаря протекции Фаддея Булгарина. Впрочем, пребывание его там было непродолжительным. Впереди его ждала служба в департаменте уделов (апрель 1830), где он оставался до 1832 года. В 1830 году завязываются первые литературные знакомства: Орест Сомов, барон Дельвиг, Пётр Плетнёв. В 1831 году происходит сближение с кругом Жуковского и Пушкина, что оказало решительное влияние на его дальнейшую судьбу и на его литературную деятельность.
Неудача с «Ганцем Кюхельгартеном» была ощутимым указанием на необходимость дру-гого литературного пути; но ещё раньше, с первых месяцев 1829 года, Гоголь осаждает мать просьбами о присылке ему сведений об украинских обычаях, преданиях, костюмах, а также о присылке «записок, ведённых предками какой-нибудь старинной фамилии, рукописей старо-давних» и пр. Всё это был материал для будущих рассказов из украинского быта и преданий, которые стали началом его литературной славы. Он уже принимал некоторое участие в изданиях того времени: в начале 1830 года в «Отечественных записках» Свиньина был напечатан (с правками редакции) «Вечер накануне Ивана Купала»; в то же время (1829) были начаты или написаны «Сорочинская ярмарка» и «Майская ночь».
Другие сочинения Гоголь печатал тогда в изданиях барона Дельвига «Литературная га-зета» и «Северные цветы», где была помещена глава из исторического романа «Гетьман». Быть может, Дельвиг рекомендовал его Жуковскому, который принял Гоголя с большим радушием: по-видимому, между ними с первого раза сказалось взаимное сочувствие людей, родственных по любви к искусству, по религиозности, наклонной к мистицизму, – после они сблизились очень тесно.
Жуковский сдал молодого человека на руки Плетнёву с просьбой его пристроить, и дей-ствительно, в феврале 1831 года, Плетнёв рекомендовал Гоголя на должность учителя в Патри-отическом институте, где сам был инспектором. Узнав ближе Гоголя, Плетнёв ждал случая «подвести его под благословение Пушкина»: это случилось в мае того же года. Вступление Го-голя в этот круг, вскоре оценивший в нём великий зарождающийся талант, оказало на судьбу Гоголя огромное влияние. Перед ним открывалась, наконец, перспектива широкой деятельно-сти, о которой он мечтал, – но на поприще не служебном, а литературном.
В материальном отношении Гоголю могло помочь то, что, кроме места в институте, Плетнёв предоставил ему возможность вести частные занятия у Лонгиновых, Балабиных, Ва-сильчиковых; но главное было в нравственном влиянии, которое оказывала на Гоголя эта новая для него среда. Он вошёл в круг лиц, стоявших во главе русской художественной литературы: его давние поэтические стремления могли развиваться во всей широте, инстинктивное понимание искусства могло стать глубоким сознанием; личность Пушкина произвела на него чрезвычайное впечатление и навсегда осталась для него предметом поклонения. Служение искусству становилось для него высоким и строгим нравственным долгом, требования которого он старался исполнять свято.
Отсюда, между прочим, и его медлительная манера работы, долгое определение и выра-ботка плана и всех подробностей. Общество людей с широким литературным образованием во-обще было полезно для юноши со скудными познаниями, вынесенными из школы: его наблю-дательность становится глубже, и с каждым новым произведением его творческий уровень до-стигает новых высот. У Жуковского Гоголь встречал избранный круг, частью литературный, частью аристократический; в последнем у него вскоре завязались отношения, сыгравшие в бу-дущем немалую роль в его жизни, например, с Виельгорскими; у Балабиных он встретился с блестящей фрейлиной Александрой Росетти (впоследствии Смирновой). Горизонт его жизнен-ных наблюдений расширялся, давнишние стремления получали почву, и высокое понятие Гоголя о своем предназначении становилось предельным самомнением: с одной стороны, его настроение становилось возвышенно идеалистичным, с другой, возникли и предпосылки для религиозных исканий, какими отмечены последние годы его жизни.
Эта пора была самою деятельной эпохой его творчества. После небольших трудов, выше частью названных, его первым крупным литературным делом, положившим начало его славе, были «Вечера на хуторе близ Диканьки». Повести, изданные пасичником Рудым Паньком", вышедшие в Петербурге в 1831 и 1832 годах, двумя частями. В первой были помещены «Сорочинская ярмарка», «Вечер накануне Ивана Купала», «Майская ночь, или утопленница», «Пропавшая грамота»; во второй – «Ночь перед Рождеством», «Страшная месть, старинная быль», «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка», «Заколдованное место».
Известно, какое впечатление произвели на Пушкина эти рассказы, изображавшие неви-данным прежде образом картины украинского быта, блиставшие весёлостью и тонким юмором; вся глубина этого таланта, способного на великие создания, не могла пока быть оценена по этим произведениям. Следующими сборниками были сначала «Арабески», потом «Миргород», оба вышедшие в 1835 году и составленные частично из статей, опубликованных в 1830-1834 годах, а частично из новых произведений, публиковавшихся впервые. Вот когда литературная слава Гоголя стала бесспорной.
Он вырос и в глазах его ближайшего круга, и в особенности в сочувствиях молодого ли-тературного поколения; оно угадывало в нём великую силу, которой предстоит совершить пе-реворот в ходе нашей литературы. Тем временем в личной жизни Гоголя происходили события, различным образом влиявшие на внутренний склад его мыслей и фантазий и на его внешние дела. В 1832 году он впервые был на родине после окончания курса в Нежине. Путь лежал через Москву, где он познакомился с людьми, которые стали потом его более или менее близкими друзьями: с Михаилом Погодиным, Михаилом Максимовичем, Михаилом Щепкиным, Сергеем Аксаковым.
Пребывание дома сначала окружало его впечатлениями родной любимой обстановки, воспоминаниями прошлого, но затем и тяжёлыми разочарованиями. Домашние дела были рас-строены; сам Гоголь уже не был восторженным юношей, каким оставил родину: жизненный опыт научил его вглядываться глубже в действительность и за её внешней оболочкой видеть её часто печальную, даже трагическую основу. Вскоре его «Вечера» стали казаться ему поверх-ностным юношеским опытом, плодом той «молодости, во время которой не приходят на ум ни-какие вопросы».
Украинская жизнь и в это время доставляла материал для его фантазии, но настроение было иное: в повестях «Миргорода» постоянно звучит эта грустная нота, доходящая до высоко-го пафоса. Вернувшись в Петербург, Гоголь усиленно работал над своими произведениями: это была вообще самая активная пора его творческой деятельности; он продолжал, вместе с тем, строить планы жизни.
С конца 1833 года он увлёкся мыслью столь же несбыточной, сколь несбыточными были его прежние планы относительно службы: ему казалось, что он может выступить на учёное поприще. В то время готовилось открытие Киевского университета, и он мечтал занять там кафедру истории, которую преподавал девицам в Патриотическом институте. В Киев приглашали Максимовича; Гоголь мечтал приступить к занятиям в Киеве вместе с ним, желал зазвать туда и Погодина; в Киеве его воображению представлялись русские Афины, где сам он думал написать нечто небывалое по всеобщей истории, а вместе с тем изучать украинскую старину.
К его огорчению, оказалось, что кафедра истории была отдана другому лицу; но зато вскоре ему предложена была такая же кафедра в Петербургском университете, разумеется, бла-годаря влиянию его высоких литературных друзей. Он действительно занял эту кафедру; не-сколько раз ему удалось прочесть эффектную лекцию, но затем задача оказалась ему не по си-лам, и он сам отказался от профессуры в 1835 году. Это была, конечно, большая самонадеян-ность; но вина его была не так велика, если вспомнить, что планы Гоголя не казались странны-ми ни его друзьям, в числе которых были Погодин и Максимович, сами профессора, ни мини-стерству просвещения, которое сочло возможным дать профессуру молодому человеку, кон-чившему с грехом пополам курс гимназии; так невысок был ещё весь уровень тогдашней уни-верситетской науки.
В 1832 году его работы несколько приостановились за всякими домашними и личными хлопотами; но уже в 1833 году он снова усиленно работает, и результатом этих годов были два упомянутые сборника. Сначала вышли «Арабески» (две части, СПб., 1835), где было помещено несколько статей популярно-научного содержания по истории и искусству («Скульптура, жи-вопись и музыка»; несколько слов о Пушкине; об архитектуре; о преподавании всеобщей исто-рии; взгляд на состояние Украины; об украинских песнях и пр.), но вместе с тем и новые пове-сти «Портрет», «Невский проспект» и «Записки сумасшедшего».
Потом в том же году вышел «Миргород». Повести, служащие продолжением Вечеров на хуторе близ Диканьки (две части, СПб., 1835). Здесь помещён был целый ряд произведений, в которых раскрывались новые поразительные черты таланта Гоголя. В первой части «Миргоро-да» появились «Старосветские помещики» и «Тарас Бульба»; во второй – «Вий» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».
Впоследствии (1842) «Тарас Бульба» был полностью переработан Гоголем. Будучи про-фессиональным историком, Гоголь использовал фактические материалы для построения сюже-та и разработки характерных персонажей романа. События, легшие в основу романа – крестьянско-казацкие восстания 1637-1638 годов, предводительствуемые Гуней и Острянином. По всей видимости, писатель использовал дневники польского очевидца этих событий – войскового капеллана Симона Окольского.
К началу тридцатых годов относятся замыслы и некоторых других произведений Гоголя, таких как знаменитая «Шинель», «Коляска», может быть, «Портрет» в его переделанной редакции. Эти произведения явились в «Современнике» Пушкина (1836) и Плетнёва (1842) и в первом собрании сочинений (1842); к более позднему пребыванию в Италии относится «Рим» в «Москвитянине» Погодина (1842).