Особенности языка романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»

Особенности языка романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»

В идеологической системе романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» центральное место отводится конфликту мировоззрений, характерных для различных слоев современного писателю русского общества. Носителем умеренного либерализма является Павел Кирсанов, выразителем разночинно-демократических взглядов и настроений — Евгений Базаров. Николай Петрович и его сын Аркадий по своим убеждениям, воспитанию, склонностям — консерваторы. Речь героев не только позволяет автору создать образы современников, художественно убедительные и психологически достоверные, но и дает представление о культурном своеобразии той социальной среды, к которой они принадлежат.
Речь Павла Петровича, когда он спорит с Базаровым, витиевата, насыщена фразеологией, характерной для «официального» языкового стиля: «Я имею честь предложить вам следующее», «смею сказать», «за сим, милостивый государь, мне остается только благодарить вас», «чувствительно вам обязан». Павел Кирсанов образован и начитан, он привычно употребляет французские и латинские выражения, а также слова, обычные для среды дворян-интеллигентов: «либерализм», «прогресс», «принципы», «цивилизация», «материализм». Сердясь (в споре с Базаровым), он с «намерением» говорит «эфто» вместо «это» — причуда, которую автор называет остатком «преданий Александровского времени»: «тогдашние тузы» иногда подчеркнуто пренебрегали школьной грамматикой по праву «вельмож» и «коренных русаков». Таким способом герой стремится подчеркнуть дистанцию, отделяющую его, аристократа, от зарвавшегося «лекаря».
Базаров изъясняется резко, категорично, остроумно. «Архаическое явление!» — бросает он по поводу Павла Кирсанова, а на вопрос последнего об искусстве («Вы... искусства не признаете?») отвечает с грубоватым юмором: «Искусство наживать деньги, или нет более геморроя!» В отличие от многословных «барчуков», ему свойственны краткость, сжатость речи. Отвечая на ироничное и пространное высказывание Павла Петровича о нигилистах (они, мол, только «болтают», как и все другие), Базаров произносит только «сквозь зубы»: «Чем другим, а этим грехом не грешны». Речь Базарова точно соответствует его характеру: герой наделен острым умом, горд, прямодушен, но в то же время недостаточно гибок, иногда до жестокости.
Базаров не сомневается в своем праве судить других людей, давать им оценки и часто не видит, что его слова ранят или даже оскорбляют собеседника. Закономерно появление в его речи сниженной и бранной лексики, отсутствующей в языке Кирсановых и большинства других персонажей. Не смущаясь присутствием Аркадия, Базаров говорит о его покойном деде: «...дубина была порядочная», немного позднее называет Павла Кирсанова «идиотом», а самого Аркадия характеризует словами: «Ты нежная душа, размазня...» Павла Петровича приводят в бешенство брошенные мимоходом слова Евгения об одном из соседей-помещиков: «Дрянь, аристократишко». Взорвавшись, Кирсанов сам употребляет — единственный раз в романе — бранное слово: «болваны».
Иногда высказывания Базарова безапелляционны, демонстративно резки: «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта»; «Рафаэль гроша ломаного не стоит...»
Вместе с тем его язык во многом близок к народной речи. Евгений умеет дать человеку краткую и выразительную характеристику: «божья коровка» (о Николае Кирсанове), «баба с мозгом», «тертый калач» (об Одинцовой), «мяконький... барич» (об Аркадии). В речи героя органично звучат пословицы и поговорки (иногда в несколько измененном виде): «...дурь из него вся вышла», «...в тихом омуте... ты знаешь...», «...у твоего отца, видно, губа не дура», «...не богам же, в самом деле, горшки обжигать».
Речь Аркадия Кирсанова раскрывает его вначале как преданного ученика и поклонника Базарова. По приезде в родовое имение Кирсанов-младший старается вести себя по-взрослому, называет отца «папашей» (наблюдательный Павел Петрович отмечает, что племянник «стал развязнее»), произносит афоризмы в духе Базарова: «...сила — так и не дает отчета».
Но позднее, испытывая боль и грусть от предчувствия неизбежного разрыва со своим другом и наставником, Аркадий выражается более естественным для него языком романтика, делится с Базаровым элегически окрашенными размышлениями: «...сухой кленовый лист оторвался и падает на землю; его движения совершенно сходны с полетом бабочки. Не странно ли?
Самое печальное и мертвое — сходно с самым веселым и живым». Этот монолог героя, произнесенный им от души, без подражательства и позы, по своей музыкальности и лиризму близок к поэтическому тексту (что с раздражением отмечает Базаров: «О друг мой... не говори красиво»).
Речь Николая Петровича проста и естественна, это речь воспитанного и образованного русского помещика и мягкого, тактичного человека:« Мы когда-нибудь поподробней побеседуем с вами об этом предмете, любезный Евгений Васильевич... Я слышал, что Либих сделал удивительные открытия насчет удобрения полей. Вы можете мне помочь в моих агрономических работах...»
Язык Тургенева-повествователя (в описаниях, в ремарках и комментариях к тем или иным эпизодам романа, к отдельным высказываниям персонажей) отличается гибкостью и музыкальностью, точным отбором средств выразительности, лексическим богатством. Интонация и манера изложения меняются у Тургенева в зависимости от того, что или кто является предметом изображения. Например, переданные словами автора воспоминания Николая Петровича о жене близки (как и рассуждение Аркадия о листке) к поэтической речи: «А потом первые робкие посещения, полуслова, полуулыбки, и недоумение, и грусть, и порывы, и, наконец, эта задыхающаяся радость...»
Совсем другая интонация звучит в описании отца Базарова: «...он беспрестанно двигался, поводил плечами, точно платье ему под мышками резало, моргал, покашливал и шевелил пальцами...» Автор ничего не сообщает о радостном волнении Василия Ивановича, не произносит оценочных слов, но описывает его состояние с помощью точно найденных глаголов, которые и несут главную информацию о душевном состоянии героя.
Изображая персонажей, описывая картины русской жизни, повествуя о драме взаимоотношений «отцов и детей», Тургенев использовал все многообразие содержательных и экспрессивных возможностей живого русского языка, благодаря чему его главный роман по праву признают одним из лучших образцов русской художественной прозы.