Объединяющее начало: первое рукопожатие между верой и наукой

Объединяющее начало: первое рукопожатие между верой и наукой

Фатальное противостояние двух взглядов на мир – научного и религиозного – восходит к абсолютизации либо анализа, либо синтеза. Должны ли оба подхода к осознанию мироустройства всегда оппонировать или, наоборот, дополнять друг друга? Если они, так или иначе, тяготеют к разным полушариям нашего мозга, то, казалось бы, и могут вполне соединиться у нас «под шляпой», стоит лишь нам гармонизировать свое мышление…

Действительно, смыслообразование как раз и начинается при движении от одной «подсистемы» коры к другой, когда между ними возникает своеобразный диалог. Так, новое и внезапное видение реальности в целом – инсайт – озаряет нас, вероятно, при переходе информации от левого, дискурсивно – дискретного полушария к целостно – образному правому, а катарсис – скорее всего, при обратном ходе…  

Но, оказывается, есть возможность совершить, так сказать, и осознанный «прыжок» из левой половины мозга в правую – если вспомнить о так называемых отрицательных теоремах математической логики. Это фундаментальное открытие в теории познания называют вехой, разделяющей две эпохи. Главный вывод заключается в «легализации» бесконечности, причем актуальной. Выяснилось, что только в бесконечности любая система достигает совершенства, полноты и самодостаточности, а следовательно, - и самообоснованности. Никакой алгоритм или дискурс не выводит к этим предельным, трансцендентным категориям.

Так пришлось признать, что роль строгой логики в познании сильно преувеличена, если вообще не пренебрежимо мала, а механизм прорыва к новым представлениям совсем иной… Но ведь и к вере мы приходим также интуитивным путем, когда обретаем полную «уверенность в невидимом». А «невидимое Его, вечная сила Его и Божество… через рассматривание творений видимы».

Иначе говоря, «внелогическое» знание поступает к нам сквозь призму эстетического восприятия. Наверное, только Гете, совмещавший в себе поэта и ученого, смог так тонко подметить роль эстетики в онтологии и познании: «Прекрасное – манифестация сокровенных законов природы, без проявления которого они навсегда остались бы сокрытыми». Как бы развивая эту мысль, решающий шаг в понимании «сокровенного» устройства сделал не менее гармоничный деятель кино и доктор искусствоведения С.Эйзенштейн (1939). Он блестяще показал, что магия искусства объясняется его «органическим строем», когда во всех шедеврах и любом жанре, будь то поэзия или музыка, запечатлевается заимствованный у самой природы единый принцип организации.  

Этот всепроникающий принцип обеспечивает главное – целостность, благодаря чему мы и воспринимаем весь окружающий мир и произведения искусства как прекрасные. Так неосознанное и многогранное эстетическое чувство находит свою универсальную и простую интерпретацию.

Для неповрежденного ума ясно, что речь идет о золотой, или «божественной» пропорции, которая на протяжении многих веков интригует человека своим всеприсутствием и… необъяснимым происхождением. Она настолько же проста по своей идее, насколько и загадочна… И сегодня её продолжают находить во всё новых природных объектах и глубинном строении нашего организма, а вопрос о её причинах – подчеркнём, с научной точки зрения – так и висит в воздухе.

Но разве «образ и подобие» Божие не проявляется у нас прежде всего в творчестве? Всецело отдаваясь ему с любовью, мы, наверное, бессознательно и следуем элегантной «технологии» Творца и тоже продуцируем нечто, достойное восхищения и даже заслуживающее оценки «и вот хорошо весьма»…

О единстве материального и духовного писал ещё 4 тысячи лет тому назад и легендарный мудрец Египта, «трижды великий» Гермес Трисмегист: «Что наверху, то и внизу, и как внизу, так и наверху». Единая гармония должна обеспечиваться общим принципом организации, который в активной форме становится Вселенской мыслью или духом.

Итак, объединяя интуицию и логику, прекрасное и рассудочное, мы и приходим к искомому действенному первоначалу. Записав золотую пропорцию в необычном – развернутом и непрерывном виде – мы сразу обнаруживаем её глубинный онтологический смысл. В таком бесконечном представлении она объемлет единую взаимосвязанную целостность во всех масштабах бытия. Все оказывается скореллированным со всеми и во всем. Только так и с полным триумфом выводов матлогики во всей своей полноте и раскрывается идея целостной организации, завуалированная в золотой пропорции.

Будучи замкнутым на бесконечности на обоих концах, и не имея следовательно, ни наименьшего, ни наибольшего значения, полученный ряд, как единое и завершенное целое, обретает самое главное – причину самого себя в самом себе(!). Он становится самодостаточным и самообоснованным. И «первооснова для своего существования, - говорил Барух Спиноза, - ни в чем другом, кроме себя, не нуждается, а следовательно, является «причиной самой себя». 

Таковой первоосновой должна быть только мысль, поскольку она предшествует всему разумно созданному как в природе, так и руками человека. Все потому устойчиво существует и наполнено смыслом, что всегда берет начало с идеи, концепции или замысла. И «все великое, достигнутое в мире», сначала было тщательно обдумано…

И вот оказывается, что именно упомянутый бесконечный ряд, описывающий единое и органичное целое, как раз и аппроксимирует саму мысль. Опуская подробности, отметим лишь два существенных момента .

Во-первых, в подтверждение сказанного удается выявить такое важное и замечательное свойство данного ряда, как направленность, которая как раз и присуща любой мысли. До сих пор на фоне сплошь обратимых уравнений и явлений физики нам был известен только один направленный процесс – распада и дезорганизации – контролируемый 2-м законом термодинамики. То, что наука так и не нашла встречного – созидательного процесса, несущего саму жизнь, указывает на его трансцендентный характер. Следовательно, он действует вне времени и привычных нам трех измерений, а потому и ускользает постоянно из рациональных сетей науки…

Во-вторых, все окончательно проясняется, если обратиться к навязчивым вихревым представлениям, преследовавшим разных мыслителей во все времена. Это была явная доминанта у многих философов и физиков, начиная с Эмпедокла и кончая Гельмгольцем, - своеобразный юнговский архетип, уходящий в глубины бессознательного и отвечающий, вероятно, истинному положению дел… В новом свете вихревая концепция предстает уже в современной научной теории идеальной жидкости, констатирующей самообусловленность вихрей (!) Однако физическая теория не затрагивает смысла подобного загадочного самодвижения. Что, собственно, заставляет крутиться идеальные вихри в пароксизме бессмысленного вечного движения?…

Те же злополучные вихри видятся и в одиозном гипотетическом мировом эфире, наполняющем якобы всю Вселенную. Спрашивается, а нужна ли им вообще какая-либо среда, если их действительно считать самодовлеющими и идентичными самой мысли, предшествующей всем и вся?

И вот, туман рассеивается, а вихревое движение становится осмысленным, если принять, что оно совершается по легендарной логарифмической спирали. Дело в том, что эта знаменитая трансцендентная кривая неотъемлема от бесконечного ряда золотой пропорции, члены которой и задают её радиусы. Другими словами, идея целостной организации, скрытая в золотой пропорции, получает свое блестящее геометрическое обрамление и воплощение в логарифмической спирали, которую уже давно и недаром называют математическим символом духовного развития и роста.

Итак, через логспираль естественно объединяется самообусловленность и вихрей, и бесконечного направленного ряда «золотых» чисел. Теперь «нетленные» вихри заимствуют из идеальной «среды» не виртуальные частицы, как это было у физиков, а… саму идею их образования, или универсальный способ объединения частей в целое. Тогда и «среда» обретает реальность совсем не физического, а скорее многомерного «пространства смысла», где и закладывается весь план построения нашего трехмерного мира. Так мы приходим к невидимой онтологии, или ненаблюдаемому слою Бытия, управляющему всеми вещами через направленный поток мысли, или духа.

Теперь каждая точка окружающего нас мира представляется онтологизированной за счет устремленного в нее самодвижения по сходящейся золотой ЛОГОСпирали. А жизнедающий поток, несущий гармонию и поддерживающий все живое, поступает к нам как бы из глубины или изнанки нашего пространства. Примечательно, что и Ап. Павел говорит о глубине как четвертом измерении (Ефес.3:18)

Сходная мысль записана в Библии и Соломоном еще ровно 3000 лет назад: «На всяком месте очи Господа; они видят злых и добрых» (Прит.15:3) Получается, что и в самом деле вездесущий Творец видит и оценивает нас со всякой «одухотворенной» точки. Так Он и «живит» все созданное (Неем.9:6) – через «раздаяние» Своего Духа (Евр.2:2-4). Говоря техническим языком, все наше психосоматическое устройство «в золоте» вступает в гармонический резонанс с изоморфным ему животворящим потоком.

Можно ли считать вышеизложенное первым шагом на пути объединения религиозной и научной онтологии? Единственное и небольшое усилие, которое требуется от науки – это признать реальность «чистого», идеального движения без носителя. Тут придётся преодолеть примерно тот же интеллектуальный шок, что и при аналогичном утверждении независимости информации. Но тогда легко построить новую – духовную, или «христианскую физику», в которой все элементарные частицы, имеющие, как правило, спин, будут просто образованы чистым движением в замкнутой форме. А трагическое «идейное раздвоение человеческой культуры» наконец – то подойдет к своему финалу…

Но самое важное для нас – личностное начало всего сущего. Истинное согласование и встроенность в целостную гармонию, а следовательно и право на жизнь, причем вечную, мы получаем только на личностном уровне, проявляя искреннюю любовь, «которая есть совокупность совершенства». Это чувство «никогда не перестаёт», так как проистекает из самого духа истины и всеобщего объединения, эфемерный след коего мы и пытались уловить. Безраздельно господствуя во Вселенной, он порождает в косной материи всемирное тяготение, а среди живых существ – взаимную солидарность и любовь.